О семье потерянной тоскуя,
Ощетинясь, как в иголках еж,
Бедный Митя вышел на Тверскую,
Где канючил моросящий дождь.
И наперекор стихии вздорной
Он пошел куда глядят глаза,
Прямо в клуб, где брился в гримуборной
Человек по имени Тарзан.
– Вы меня, конечно, извините,
Я ведь к вам, я – Митя Рудаков.
– Я все знаю, – произнес Учитель, —
Кто послал и кто ты сам таков.
Я все вижу, ты не сомневайся,
Жизнь – она такая: кто кого.
Не горюй. Вставай и раздевайся,
И не бойся, Митя, ничего!
Обнажив несмело ягодицы,
Митя встал, футболку теребя…
И Тарзан сказал ему: «Годится!
Сделаем мужчину из тебя!
Я тебе открою два секрета.
Первый: если сердце слезы льет,
Знай, проходит все, пройдет и это,
Помни имя-отчество свое!
И еще – за жизнью показушной
Истина скрывается одна:
Женщины коварны и бездушны.
Исключенье – лишь моя жена.»
* * *
Зал был залит мягким светом в блестках
В поздний час, когда из-за кулис
В белых стрингах и носках в полоску
Митя вышел танцевать стриптиз.
И среди расплывчатых, как пятна,
Женских лиц, смотрящих на него,
Ощутил он чей-то взгляд приятный
Местом, где кончается живот.
Он поднял глаза, и женский пальчик
Поманил брильянтовым кольцом:
– Ну, иди сюда, хороший мальчик,
Потанцуешь – будешь молодцом!
В кабинете для приватных танцев
Женщина сказала: – Эй, ковбой!
Ты пока не губернатор Шанцев,
Будь попроще, стань самим собой!
И тогда взволнованный, вспотевший,
Закатив глаза под потолок,
Он затанцевал, как потерпевший,
Зажимая даму между ног.
А когда рука Элеоноры
Заползла в матерчатый лоскут,
Митя ощутил своим прибором
Благодарность за нелегкий труд.
– Что, малыш, никак озябли плечи?
Я могу их чем-нибудь укрыть.
Если б мы продолжили наш вечер,
Денег бы могло побольше быть!
– Я не знаю, – отозвался Митя,
посмотрев с опаскою назад, —
Разрешит ли это мой Учитель,
Человек по имени Тарзан?
И застыв в предчувствии ответа,
Он услышал: «Отправляйся в путь.
Знай – проходит все, пройдет и это,
Главное, про имя не забудь!»